Пт, 29.03.2024, 16:12
Приветствую Вас Гость | RSS
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Свердловский областной Башкирский Центр

Продолжение о герое

  Тяжелейшие испытания пришлось выдержать отцу и сыну. Для битья применялся длинный сыромятный кнут. Мастера "кнутобойного дела" при желании могли с третьего -удара рассечь свою жертву "до хребта", а Салавату и Юлаю полагалось по 175 ударов! После же "заплечный мастер Суслов", сопровождавший приговоренных, должен был вырвать им ноздри и поставить "знаки". 16 сентября 1775 г. Ф. Третьяков докладывает Уфимской провинциальной канцелярии о совершении экзекуции: "...преступникам Юлаю Азналину и сыну его, Салавату, в тех местах, которые мне в приложенном при наставлении реестре назначены, при собрании народа и по прочтении публично приложенного при том о винах их определения, наказание кнутом с вырезанием ноздрей и с постановлением знаков чрез заплечного мастера Суслова учинено". 
  Однако, с умыслом или нет, Ф. Третьяков не заметил, что клеймение осужденных было произведено не так, как полагается. При осмотре Салавата и Юлая в Уфе обнаружилось, что "знаки" на их лицах сделаны недостаточно четко, и поэтому было принято решение о повторном клеймении: "Уфимская провинциальная канцелярия, усмотря то, что у них ноздри и теперь уже совсем заросли, а у Юлайки ставленные знаки почти не видны, следовательно, с тем их в такую даль, куда следуют, у обеих ноздри не подчистя, а на одном и знаков не подновя... отправить неможно, дабы они, в случаи иногда, паче чаяния, могущей быть утечки, всякому ведомы были, а не так, как есть теперь, что почти ничего нет. Того ради, приказали при народной публике им, Юлаю и Салавату, те ноздри подчистить вновь, а Юлаю и знаки поставить явственнее". Палачу Мартыну Суслову за то, "...что он и щипцы для той экзекуции брал с собою совсем неисправные, а должно было ему тогда ж об исправлении их доложить... учинить наказание, высечь наижесточайше плетьми". Ф. Третьякову было сделано "крепкое" внушение. 
  2 октября 1775 г. поручик И. Бушман- начальник конвойной команды, сопровождавший Салавата и Юлая на первом этапе каторжного пути из Уфы в Казань, получил инструкцию Уфимской провинциальной канцелярии, где давались предписания: "Приняв сию инструкцию и притом заклепанных в ручных и ножных железах колодников, башкирцов Уфимского уезду Сибирской дороги, бывшего старшину Юлая Азналина и сына его Салавата.. вести их в город Казань, имея за ними... неослабный караул, чтоб они от вас побегу или над собой, а паче над вами, чего вредного учинить не могли. И из выданных им кормовых денег, восьмидесяти копеек, производить каждому в день по две копейки. И брать под тех колодников по тракту из обывательских по две подводы, платя за оных прогонные деньги по копейке за версту на каждую лошадь...". 
  И начался долгий путь: Уфа - Мензелинск - Казань - Нижний Новгород - Москва - Тверь - Новгород - Псков - Дерпт - Ревель и, наконец, Балтийский порт (Рогервик), куда прибыли на пожизненную каторгу Салават и Юлай 29 ноября 1775 г. после почти двухмесячного тяжелого пути. 


Еще немного о нем


  Как он выглядел. Из всех участников Крестьянской войны 1773-1775 гг. нам доподлинно известен лишь внешний вид Пугачева: сохранилось несколько прижизненных его изображений. Однако "Именная опись", составленная Уфимской провинциальной канцелярией при отправлении в Рогервик, дает некоторое протравление о внешности Салавата: "..ростов дву аршин четырех вершков с половиною (около 164 см - примечание автора), волосом черен, глаза черные. На левой щеке рубец, бит кнутом, ноздри рваные, на лбу и на щеках указные знаки...". Будучи небольшого роста, он обладал, вероятно, большой физической силой. Косвенно об этом можно судить по тому, как быстро после тяжелых ранений (под Оренбургом, Кунгуром, Осой) Салават вновь оказывался в строю. При это он почти "не слезал с седла". Наконец, сколько нужно было сил, чтобы вынести семимесячный допрос, а после тяжелейшую экзекуцию. 
  Во многих произведениях устного творчества подчеркивается огромная сила Салавата. Правда, фольклору свойственно гиперболизировать героев, но все же... 


О его семье


  На допросе в Тайной экспедиции Сената 25 февраля семье 1775 г. Салават показал, что "...три жены его и два сына взяты в плен, и где находятся ныне - не знает". Действительно ли он в то время не знал о месте нахождения своей семьи или нет - не известно. 7 мая 1775 г. Салават, находившийся в одиночном заключении в Уфимском магистрате, каким-то образом достает бумагу и чернила, пишет письмо и, уговорив караульного солдата Якима Чудинова (Салават сказал ему, что в письме просит дядю, которого он видел из окошка тюрьмы, прислать ему деньги на харчи и рубашки), отправляет его (как мы уже говорили, письмо, это было перехвачено). На самом же деле в письме Салават дает указание оставшимся на воле, как вести себя. В частности, о своей семье он пишет следующее: "О женах и детях подайте в Оренбурге доношение, прописывая то, что родственницы наши их к тому не научали, и так по сему б их освободили. А когда сего реченная губернская канцелярия сделать не может, то б представила в Сенат, чтоб государевые рабы у подчиненных во услужении не были. Детей же лета пропишите. 
  Такого ж указа, чтоб от лишенных жизни семейства отбирать, действительно нет. Мы ж, еще бог благоволит, находимся в таком чаянии, что казнены, не будем, потому что ныне и казнь оставлена (Салават, вероятно, знал о манифесте Екатерины II от 17 марта 1775 г. о "высочайшем помиловании" всем участникам Пугачевского восстания и полагал, что смертная казнь ему не грозит, и если даже у семей казненных не отбирали детей, то уж по отношению к его детям этого, во всяком случае, сделано не будет. Однако на деле не всегда бывало так. Вспомним трагическую участь семьи Е. И. Пугачева. После казни его дети -Трофим 10 лет, Христина 5 лет и Аграфена 3 лет были заключены в Кексгольмскую крепость (ныне Приозерск на западном берегу Ладожского озера), где и умерли, причем младшая дочь - Аграфена скончалась лишь в 1833 г., проведя в неволе 58 лет). 
  Да и об нас подайте доношение, прописывая в нем, что и караул при нас камендантский у коего Салаватова жена, да один сын, и так мы опасаемся, как бы он до резолюции их не истребил. Да одного сына взял генерал, которой на квартире стоит у секретаря. А прочие жены и дети разобраны большими, и оные с присутствующими каждой день вместе кушают и гуляют, и так льстясь женам и детям их". 
  Остановимся на последнем абзаце цитируемого отрывка. Из него видно, что одна жена и сын Салавата находились под караулом у городского коменданта (полковника С.С. Мясоедова). Другого сына взял, видимо, генерал Ф. Ю. Фрейман, который жил в то время в Уфе на квартире у секретаря провинциальной канцелярии И. Черкашенинова. Главную загадку представляет последняя фраза, вернее ее первая часть: "А прочие жены и дети разобраны большими...". Начнем с конца. "Большими" - вероятнее всего речь идет о каких-то высших чиновниках или представителях уфимской знати. "Прочие жены и дети". Логика подсказывает, что "прочие жены" - это оставшиеся две из трех жен. Но откуда же взялись еще "прочие дети"? Ведь Салават сам говорил, что у него два сына, и из письма ясно, где они находятся. Выходит, были еще дети. Сколько? И почему тогда он ничего не сказал о них на допросе, а в письме вдруг они появились? На этот вопрос ответить трудно. Единственно, что можно предположить, но, оговариваюсь сразу, весьма условно, что остальными детьми были... девочки! Ведь даже сейчас в некоторых мусульманских странах женщину (девочку) не считают за человека и, называя количественный состав семьи, учитывают только лиц мужского пола. Почему так не могло быть в отсталой Башкирии 200 лет назад? Но, это только предположение. 
  Мы не знаем имен жен и детей Салавата не знаем их дальнейшую судьбу. Не хотелось бы верить в их гибель. Может быть, их крестили и дали другие имена, чтобы пресечь род Салавата, имя которого после восстаний долгое время было под запретом. А такие случаи бывали. И не только по отношению к мусульманам. Чтобы, например, предать забвению имя Пугачева, родному его брату, не имевшему никакого отношения к восстанию, дали фамилию Иванов. Но следует отметить, что на территории Башкирии, особенно в Салаватском и Кигинском районах, встречается довольно большое количество людей, считающих себя потомками Салавата.




Литература:
1. Виктор Сидоров "О башкире-певце и бесстрашном бойце" Книга о Салавате Юлаеве. Уфа, Башкирское книжное издательство, 1986 г.